Сайт о селе Дединово

Зарождение российского военного флота

Последнее обновление: 28 июля 2017 в 11:36

[adsense2]
 

Дединово было избрано в качестве места создания первой государственной судостроительной верфи, прежде всего, по той причине, что длительное время именно здесь строились суда, ходившие по Волге, находились квалифицированные мастеровые, имевшие опыт в строительстве стругов.
Верфь первоначально находилась в ведении приказа Новогородской четверти, которому подчинялись Великий Новгород, Псков, Архангельск и другие города, прилегающие к Белому морю.

Строительство верфи финансировалось Приказом Большого прихода – государственной структурой, ставшей предшественником Адмиралтейства Петровской эпохи. Приказ Большого прихода не только изыскивал государственные средства для финансирования судостроения, но и отвечал за вербовку квалифицированных мастеровых, поставку инструментов, строительных материалов и оборудования. Была организована выписка на судоверфь в Дединово мастеров со всей страны – казанских якорных мастеров, рязанских кузнецов, московских токарей. Фактически верфь в Дединово была превращена в передовое для России тех лет промышленное предприятие, имевшее вид западноевропейской мануфактуры – с четким разделением труда, упорядоченной системой управления, постепенной механизацией хотя бы части проводимых работ по строительству судов.

С 17 ноября 1668 года, когда корабли были в основном построены, верфь перешла в распоряжение Посольского приказа (во главе обоих приказов стоял А. Л. Ордин-Нащокин).

О точном расположении дединовской верфи, как и её устройстве, сегодня известно крайне мало. Одно время краеведы предполагали, что верфь находилась на отмели выше села, это, казалось бы, наиболее удобное место для строительства судов, к тому же здесь особенно часто вода вымывает использовавшиеся в судостроении гвозди, металлические скобы. Однако всё же принято считать, что корабли строились в нижней части села, недалеко от Троицкой церкви. Здесь есть так называемая «гавань» — глубокая, 5-7 метров у берега, заводь Оки в месте современного впадения речки Ройки, от которой расходятся улицы – Гаванка и Кочма. Устье реки реки Цны (местное название реки — Ройка) при впадении в Оку такое прямое в этом месте, потому что, видимо, было специально выпрямлена под верфь. И сама Ройка — тоже памятник истории. Это шестикилометровый канал, прорытый по указу царя Алексея Михайловича от Цны до Оки. На нем также упражнялись в гребле.

Непосредственное руководство строительными работами осуществлял голландский мастер Ламберт Гельц, а русскими плотниками руководили дворянин Яков Леонтьевич Полуектов (ПолуеХтов по другим источникам) и его помощник («для письма») подьячий мытной избы Степан Петров, советником был астраханский кормчий Даниил Тарпыков.

На помощь иностранным мастерам царь распорядился набрать «охочих» плотников и кузнецов из Дединова и окрестностей, «а в неволю никого не нудить». Но сельчане отказались идти в работную кабалу и выражали недовольство по поводу размещения в их избах на постой нехристей-иноземцев. Одной из причин неприязни к чужакам стало то, что они носили укороченные кафтаны, считавшиеся на Руси «зазорными», и дымили «дьявольским зельем». При раскопках на месте верфей в Дединове нашли наконечники голландских курительных трубок (такой экспонат есть в Луховицком районном историко-краеведческом музее).
Так и не добившись от крестьян их согласия наниматься на верфь добровольно, власти рекрутировали для помощи голландским специалистам из ловецких сёл тридцать русских плотников, а также четырёх кузнецов и четырёх пушкарей, а «корму» решили давать им по четыре алтына на день. Работа пошла с 14 ноября. В январе отписка от Полуехтова: «Плотникам и кузнецам дано корму по четыре алтына на день человеку, а дни малые и холодные, корабельное дело неспоро, а корму без указа убавить не смею». В ответ велено давать по два алтына человеку да смотреть, чтобы не гуляли.

Всё равно строительство шло медленно, — не хватало то рабочей силы, то определённых специалистов, то материалов. Тридцати плотников оказалось мало; понадобились канаты и бичёвки; мастеров канатных можно было сыскать между крестьянами епископского села Городищ, но «никто из них волею не подряжался; спросили парусного мастера — нет!».

Несмотря на энергию и влияние Ордин-Нащокина, препятствия делались на каждом шагу. Всякий, от кого требовалось содействие, кажется, ставил себе в обязанность не исполнять распоряжений и указаний прежде нескольких подтверждений. Старосты, на вызов желающих плотников, отвечали: «вправду, что к государеву корабельному делу охочих плотников нет»; заводчики не давали железа; Пушкарский приказ (т. е. артиллерийское управление) отзывался неимением блоков и других вещей, а на требование кузнецов ответил, что у него всего один кузнец, да и тот делает язык к большому Успенскому колоколу; воеводы и другие начальствующие лица, которые должны были присылать деньги, всячески их задерживали. Когда понадобилось срубить несколько больших деревьев в даче одного архиерея, то и тут не обошлось без особого царского указа. В итоге Москва стала действовать жёстко в отношение чинящих препятствия местных начальников и заставила привлечь уже в начале апреля на верфи работников с Коломны. Голландец П. Марселис прекратил поставлять в Дединово якоря со своих заводов для кораблей. В июне 1668 года было налажено кузнечное производство на дединовской верфи для производства больших и малых якорей.

А в 1669 году власти впервые отказались от ориентации на какой-то один, пусть даже крупный судостроительный центр (Нижний Новгород, Астрахань, Дединово и.др.), а обеспечение верфей рабочими руками стало обязанностью всего населения, включая посадских близлежащих городов. Это привело с тому, что дединовских плотников, лучших на Оке, на достройку кораблей не взяли. Вместо них работали на верфи посадские, а дединовцы в это время были взяты к государевому «струговому делу», то есть строили струги на Верхнем Дону. Причиной подобного решения послужил опыт предыдущих лет, который показывал, что верфи требовались не столько первоклассные мастера (их функции выполняли иностраные специалисты), сколько просто рабочие-плотники. Такая ситуация открывала огромные возможности для строительства современных морских судов в России, опробована же эта схема была именно в 1669 году на Дединовской верфи.

Первоначально было решено построить фрегат, который был заложен 14 ноября 1667г. Это было двухпалубное и трехмачтовое судно, длиной в 24,5 метра, шириной в 6,4 м. и с осадкой в 1,5 метра. Именно строящийся фрегат стал первым русским кораблем, сооружаемым с соблюдением всех предписаний тогдашнего судостроения. Прототипом для строящегося фрегата послужили пинасы – вооруженные суда Голландской Ост-Индской компании, строившиеся для боевых действий в южных морях и активно использовавшиеся в первой половине XVII века. В январе 1668г., вслед за фрегатом, на верфи началось строительство 16-метровой яхты (шириной 5,8 метров), а чуть позже – еще малых судов сопровождения - бот, шлюпки.

19 мая Полуектов сообщил, что «корабль спущен на воду и доделывается на воде». Но работы предстояло ещё очень много – нужно было установить мачты, настелить палубы, сделать каюты, да и просто «стены расцветить». Эти работы заняли почти всё лето, все три мачты были установлены только к августу.

Лето уже приближалось к исходу, а корабль всё не был готов. 7 августа послана к Полуехтову царская грамота: велено у корабля на корме сделать и вырезать травы и вызолотить, орла и короны делать не велено, а на носу сделать льва; велено делать с большим поспешением, чтобы в августе месяце отпустить корабль из Дединова. Полуехтов отвечал на это, что главная остановка за епископом Мисаилом (МиХаилом по другим источникам): канатных мастеров мало, а епископ не даёт в прибавку. Послали новую грамоту к епископу, с большим подтверждением, а к Полуехтову опять приказ, чтобы непременно корабли были готовы к отпуску в августе месяце.

К 25 августу были сделаны два шлюпа и бот и в конце августа Полуехтов сообщил, что «корабль к отпуску готов и щеглы (мачты) все поставлены, а к окнам и дверям пробоины куют наспех». В то же время он высказывал соображение о нецелесообразности зимовки судов в Дединово: «где стоять, таких нет мест и стеречь некому». В Москве с этим, видимо, согласились, и послали к Полуехтову приказ: отпустить корабли в Нижний Новгород с полковником Буковеном и корабельщиками, а кормщиков и гребцов взять из Коломенского посада и Коломенского яма, знающих людей, которые бы в Оке-реке водяной ход знали.
В Нижнем Новгороде было велено корабли поставить для осеннего и весеннего льда в заводях и беречь накрепко; чего на кораблях не поделано, то Буковен должен был доделать в Нижнем. Но 19 октября отписка из Дединова: коломенские ямщики государеву указу учинились ослушны, на корабли кормщиков и гребцов не дали, кораблю по Оке идти нельзя, вода мелка.

К тому времени Полуектов рассорился с Буковеном, и в столицу полетели письма, в которых они оба сваливали друг на друга вину за проволочки. Полуектов оправдывался тяжкой болезнью, а Буковен злорадно сообщал, что дьяк «государеву указу ослушается во всем и кораблей проводить не хочет, а болен николи не бывал». Буковен и Кишмутин (голландец обжился в Дединове, сдружился с подьячим Федором Кишмутиным, строчившим под его диктовку доносы) отписали, что «в реке Оке вода мала, идти кораблю не мочно».

Полуектов, в свою очередь, писал царю: «в Оке реке вода велика и кораблям идти мочно, а подьячий с полковником пьет и бражничает и о государеве деле не радеет», с Кишмутиным он же пытался разобраться по-свойски - «ножом резать и палкою бить замахивался», как писал тот в своей челобитной.

В этой же челобитной есть упоминание, что осенью 1668 года (2 ноября, судя по всему) была всё же предпринята попытка отправить недоделанные (внутри фрегата не было даже перегородок), невооружённые, ещё не имеющие профессиональной команды и названий суда из Дединова. Однако суда смогли дойти только до дединовской мели («Татарского брода» под Дединово), пройдя около 2х километров и суда вернулись на прежнее место. А 4 ноября уже наступили большие морозы и даже поплыл лёд по реке, и корабли в заводях замёрзли. Этой зимой, в отличие от прошлого года, работ никаких не велось, Буковену было предписано организовать охрану построенных судов. Сторожа не только охраняли суда, инструмент и постройки, но и обкалывали лёд.

[adsense2]

Страницы: 1 2 3 4 5